Сегодня, 6 июня, в день рождения великого русского поэта А.С. Пушкина, ровно год назад ушел из жизни большой поэт современности Николай Колычев. Он написал пред смертью  такие строки: «… Я знаю — дата моего ухода с рожденьем чьим-то совпадет».

И теперь навечно дата его ухода будет совпадать с датой рождения его великого предшественника.

Мы с Николаем были друзьями с 2001 года. Наместник Трифонов Печенгского монастыря игумен Аристарх (Лоханов) отдал свой пригласительный билет на творческий вечер Николая Колычева моему мужу, в то время заместителю ответственного редактора газеты «Пограничник Арктики». Так мы попали на тот знаменательный день рождения поэта, который подружил нас на долгие 17 лет, до самой кончины Николая.

Я помню свое потрясение от услышанного – высокое поэтическое слово большого мастера, мощный накал  энергии, которая исходила от необычной внешности человека, взгляд, от которого я была в смущении и мне хотелось спрятаться – харизма во всем, как у всех талантливых людей. Звучали стихи и песни поэта, пел и аккомпанировал он сам и другие исполнители. Это было прикосновение к высокой русской поэзии.

Здесь же я впервые увидела и услышала слово еще одного большого русского писателя, человека, возродившего в России День славянской письменности и культуры, Виталия Семеновича Маслова, человека, которому был подарен болгарами первый в России памятник святым  равноапостольным братьям Кириллу и Мефодию, стоящий сегодня у здания Мурманской областной научной библиотеки на площади Первоучителей.

Слово, которое он сказал о поэзии Николая – это глубокий, профессиональный, краткий и емкий анализ его темы, и темы православной  — меня это потрясло до глубины души.

Речь шла о возрастании Николая Колычева в православной вере в его творчестве.

Сам Виталий Семенович был глубоко православным человеком, со старообрядческими корнями – он родом из деревни Семжа Мезенского района Архангельской области.

Еще раз я встретилась с Масловым через год, опять же благодаря дню рождения Николая, на который сам он не пришел, но пришли все писатели и Виталий Семенович Маслов.

В этот день меня слушали на литобъединении при Союзе писателей г. Мурманска, и все складывалось так, что я была на грани расплакаться, уйти и никогда больше не возвращаться, и не писать стихов вообще. И тут я получила мощную поддержку Коржова Дмитрия, и Виталия Семеновича, благодаря им я никуда не ушла, продолжила писать, и позднее вступила в Союз писателей России.

А пришла я на ЛИТО тоже благодаря Николаю.

Я пригласила его после первой встречи к себе на работу – в Центр социального обслуживания граждан в Североморске, выступить перед пенсионерами и инвалидами, которые находились на отдыхе в отделении дневного пребывания.

Он согласился, Выступление было встречено с восторгом. После выступления я написала в газету «Североморские вести» статью о Николае Колычеве, и мы с мужем пригласили его домой, где накрыли на стол и хорошо посидели. Во время посиделок муж показал ему мои стихи, Коля прочитав, задумчиво проговорил: «Пусть девочка пишет». Потом он спросил: «А почему ты на ЛИТО не ходишь?» И рассказал, где и когда это проходит. Так я и очутилась на Полярных Зорях в Мурманской писательской.

Вскоре после этого скоропостижно умирает Маслов. Скорбит  вся Мурманская область, вся Россия. Он завещал похоронить себя в родном селе, которое к тому времени считалось умершим – всех жителей переселили, так как признали село экономически нецелесообразным. Виталий Семенович приложил много сил, чтобы этого не случилось – поэтому и написал такое завещание.

Теперь его родной дом, дом его родителей, музей, который он создал о поколениях семжан, погибших на войнах, а также огромный крест на могиле Маслова красного цвета, являются местом посещения писателей, школьников, почитателей его таланта. Я там тоже побывала вместе с мурманскими писателями в 2008 году. Это был Славянский Поморский ход на родину Маслова.

Николай, как никто другой, переживал эту потерю. Виталий Семенович очень ценил его поэтическое дарование, огромную роль сыграл в  судьбе поэта. Да и вся Мурманская писательская осиротела после его ухода и долго не могла оправиться.

Маслова сменил писатель Николай Скромный, автор романа «Перелом» в четырех томах. Он смог достойно править организацией в течение семи лет. Потом он заболел и умер от рака.

Продолжалась полоса трагических потерь для писателей. Один за другим уходили яркие личности и писательские дарования – Владимир Смирнов, Александр Миланов, Викдан Синицын, Виталий Маслов, Николай Скромный. После ухода всех этих дорогих людей Николай Колычев стал все реже и реже появляться в писательской. Но он встретил Веру, свою будущую супругу, на которой вскоре женился и повенчался с ней. Как сказал поэт Виктор Тимофеев на его свадьбе: «Сегодня Коля обрел Веру».  Это было еще при живом Скромном Николае. Мне довелось, быть свидетельницей на этой свадьбе вместе с другом Коли Александром Базановым, автором и исполнителем песен н его стихи  и на стихи других поэтов.

Моя первая поэтическая подборка была напечатана в газете «Славянский Ход» с рекомендательной статьей Николая Колычева. (Перед этим была подборка в газете «Североморские вести», но  она была еще не совершенной). Я один день поработала с ним над своими стихами. Это было трудно и интересно необычайно – находясь в его орбите, я буквально подпрыгнула над собой —  вскрывала свои строки и находила новые слова.

От соблазна оставить слова, которые он предлагал, я отказалась сразу – и находила свои, которые он, в конце концов, принимал.

С Колычевыми дружили мы семьями  — встречали праздники, дни рождения, свадьбы. В семье у них был лад, согласие и любовь. Вера хорошо воспитывала Колиных детей и внуков. Колычевы всегда были рады друзьям, у них собирались поэты, композиторы, художники, творческие люди. В центре таких встреч всегда был Николай, а на столе – выращенная поэтом на даче под Кандалакшей картошка, соленые хрустящие грузди, собранные в лесу – желанное лакомство для гостей.

Он стал гораздо спокойнее, жизнь стала налаженной в бытовом отношении, что позволяло ему больше времени уделять творчеству. У Николая Колычева вышло более 20 книг – и книг сильнейших. Очень важно подчеркнуть, что он был действительно православным поэтом. Среди его великого множества наград различные медали, дипломы лауреата всероссийских и международных фестивалей и конкурсов, медали за заслуги  в области культуры и искусства. он дважды стал обладателем звания «Золотое перо России».

Много лет Николай писал исторический роман «Феодорит Кольский», который к сожалению, так и остался незавершенным.

С целью сбора материала для романа по  просьбе Николая мы с мужем взяли его в поездку в Александро-Свирский монастырь на своей машине. Мы прокладывали туда паломнический маршрут. Он как раз писал тогда об этом – как Феодорит Кольский пришел на послушание к Александру Свирскому в 15 веке.

Это была незабываемая поездка. Так долго и так близко мы никогда ни до, ни после этого не общались с Николаем. Он был весел, шутил всю дорогу, готовил и подавал нам с мужем бутерброды – я никогда не думала, что он такой заботливый. Мы поговорили о многих важных вещах – о поэтах и поэзии, о мастерстве и способах написания крупных произведений, об истории русского Севера. Всю дорогу ехали с молитвой перед и после еды, молитвенное правило муж поручал читать Николаю, но стал делать замечания по ударению в церковно-славянских словах. Николай обиделся: «- Читай, — говорит, — сам…»

В Петрозаводске ночью стали искать ночлег. Николай звонил друзьям-писателям, приняла нас Раечка Мустунен. В доме был ремонт. Мы с мужем спали, они всю ночь проговорили на кухне. Мы подружились с ней. Она писательница, автор сценария к сериалу «Улица разбитых фонарей» и многих книг.

Помню, как попали в Тервенический  женский монастырь, как навстречу нам вышла будто сошедшая с иконостаса девушка и на наш вопрос, как ее зовут, ответила: «Грешная Аполлинария». Каждый при этом подумал: «А кто же я?» Она провела нас по монастырю, на святой источник.

После поездки и я, и Николай  написали по стихотворению об этом. Вернулись в Мурманск мы уже близкими друзьями. Николай очень надежный человек в дружбе, всегда готов подставить свое плечо. Мне до сих пор не хочется писать «был».

Он познакомил меня и мужа с художниками Виталием Бубенцовым и Анатолием Сергиенко. Позднее мы издали его книгу стихов с рисунками Анатолия Сергиенко «Куда ты уйдешь?».

Мы могли поругаться, всерьез, насовсем – и наутро созвониться и  — будто ничего не бывало…

Незадолго до его ухода я отправила Николаю рукопись  — подборку стихов в журнал «Под сенью Трифона», новые и старые стихи, на мой взгляд, лучшие.

Он вдруг почему-то стал заставлять меня править уже давно изданные стихи, на которые написаны песни и т.д. Я стала спорить, он настаивал, в чем-то я не соглашалась… Потом я отказалась от этой подборки, потому что, если бы мы продолжили работать, я бы потеряла друга…

Подборка вышла, когда Коли уже не стало. До сих пор благодарна ему. Он заставил пересмотреть уже устоявшиеся строки, и сделать стихи интереснее и красивее.

Несколько лет Николай нам рассказывал о фестивале православной песни «Серебряная псалтирь» в Дубне, который организовал его друг поэт Игорь Козлов, а сейчас ведет Елена Злобина. «Надо нам фестиваль перетянуть в Мурманск». – говорил он.

В конце концов мы решились организовать фестиваль «Под сенью Трифона». Фестиваль прошел в Мурманске трижды: в 2013 году, затем в 2015, и в  2017… Николай дал телефоны всех своих друзей-авторов и исполнителей, все получилось замечательно.

В журнале «Под сенью Трифона», главным редактором которого был мой муж протоиерей Сергий Поливцев, Николай был в  редакционном совете, а мы с его женой Верой были в  составе редколлегии.

Многие годы Николай поддерживал наш Паломнический духовно-культурный центр «Под сенью Трифона» — выступал, когда попросишь, вел литературный кружок для взрослых, организовал группу В контакте.

Благодаря Коле я и все писатели, участники Славянского Хода 2006 года, побывали в Ферапонтовом монастыре и  увидели знаменитые на весь мир  фрески Дионисия  XII века. Было утро, все спали в автобусе, который проскочил поворот на Ферапонтов монастырь. Один Николай бодрствовал. Он громко стал читать строки Николая Рубцова «Ферапонтово». Все проснулись, стали просить посетить монастырь. Водители вынуждены были повернуть назад и доставить нас. Это было событие на всю жизнь.

Благодаря просьбам Николая была создана при Паломническом центре медиа-студия «Романов-на-Мурмане», он долго убеждал нас, что это необходимо. Поразила передача-беседа, которую Николай сам провел с солистом и руководителем московской группы «Ладони» Максимом Гавриленко, гусельником. И вновь поразила глубина познаний Николая в истории русской культуры, ее истоков, в истории народных инструментов и стилей, в традициях, его умение вести беседу.

На даче, куда Николай уезжал каждый год на все лето, мы побывали дважды. Он гостеприимный хозяин, огород, цветник, банька – все это его руками сделано и выращено. Никогда не забуду, как он кормил меня клубникой, выращенной по финским технологиям. Все звал, звал на клубнику…

Как он просил-кричал, что нужно брать интервью у таких людей, как Киселев А.А., Тимофеев ВЛ,, , Кузнецова В.Е,. Не получилось. И у Николая уже не возьмем интервью, не сделаем с ним передачу.

Хоронили Николая в дни, когда в Мурманской области проходило три фестиваля. Все начальство, вся культура  было на выезде. Через комитет по культуре Мурманской области (председатель Ершов Сергей Борисович) получили зал, было много людей, все на хорошем уровне. Отпевал его сам владыка Симон в храме Спас-на-Водах. Они с Колей дружили, часто общались по телефону. Все были растеряны и подавлены. Коли не стало…

Все еще болит душа от такой тяжелой потери, все еще кажется – уехал на дачу, как всегда, скоро вернется.

Но прошел год – а он не вернулся.  Ставим свечи и подаем записки.  Как он сказал:  «Все менее о здравии, все более за упокой».

 

Вечная память и Царствие Небесное поэту и другу Николаю Колычеву!

 

Ирина Поливцева

(171)